Интервью с Великим Мастером Ордена, Даниэлем Боленсом

Примечание переводчика: Интервью было дано сенегальскому изданию Enquete Plus весной 2020 г., во время посещения Великим Мастером Дакара. Африканского журналиста интересовали особые вопросы: влияние масонства на общество, его взаимодействие с религией, членство в братстве африканских политических деятелей. На мой взгляд, Светлейший Брат Даниэль Боленс четко и ясно дал ответы на заданные вопросы, обозначив позицию нашего Ордена по многим принципиальным вопросам, которые, с определенной скидкой, являются актуальными и для современного российского общества.

Отстранившись от царящей в стране напряженной атмосферы, Масонский Смешанный Международный Орден LE DROIT HUMAIN («Право Человека») смог около месяца назад провести закрытую встречу между своими европейскими и африканскими Братьями и Сестрами в Дакаре. В то время COVID-19 только появился в Сенегале и Великий Мастер Ордена Даниэль Боленс, с которым мы смогли встретиться в гостинице, где он проживал, согласился рассказать об этой масонской организации, особенностью которой является объединение в ней мужчин и женщин. Даниэль Боленс, гражданин Швейцарии, рассказал о том, что характеризует этот Орден, о том, как он функционирует, о его духовных устремлениях, тайнах и о том, что вызывает его особое восприятие и некоторые предрассудки, которые некоторые группы населения питают к масонству в целом. Свободная беседа с великим мастером «Права Человека».

Вы — Великий Мастер Масонского Смешанного Международного Ордена LE DROIT HUMAIN («Право Человека») . В чем состоит задача организации, которую вы возглавляете?

Масонский Смешанный Международный Орден LE DROIT HUMAIN («Право Человека») является организацией с долгой историей, в своем нынешнем виде она существует с XIX века. С тех пор масонство развивает ценности, которые являются гуманистическими в своей основе. Эти ценности были вдохновлены эпохой Просвещения и стремлением к установлению равенства в обществе. Масонские ценности основаны на братстве, социальной справедливости, равенстве и, конечно же, свободе. Свободы не в самом общем смысле, а в смысле индивидуальной свободы, что отражает фундаментальные гуманистические ценности. Конечно, масоны — это люди, которые живут в обществе своего времени, и, конечно же, эти ценности со временем развивались и адаптировались. И поэтому «Право Человека», к которому я принадлежу, уже на протяжении 127 лет ратует за принцип гендерного равенства. То есть за интеграцию женщин в жизнь общества. Послушание, которое мы здесь представляем, исторически стремится к гендерному равенству. Но понятие смешанности с тех пор значительно развилось, и оно сегодня касается не только женщин.

Можете объяснить подробнее?

Например, смешанность подразумевает не только совместную работу мужчин и женщин, есть еще и социальная смешанность, т.е. масонство не ограничивается каким-либо одним социальным классом. Оно открыто для всех мужчин и женщин, стремящихся к определенному идеалу, желающих работать вместе и развивать этот идеал в своей профессиональной и семейной жизни и вокруг себя, а также распространять этот идеал в обществе в целом. То есть масонство проходит через определенную эволюцию, потому что современный мир — это не мир XVIII века.

Разве мы не являемся сегодня свидетелями определенного упадка масонства, когда видим некоторых людей, как в Африке, так и в других странах, которые представляются масонами и которые при этом являются эгоистичными политиками?

Я не считаю, что масонство находится в упадке. Я считаю, что порой встречаются такие примеры, в Африке, в Европе, повсюду. Это использование масонства в личных целях, для удовлетворения политических амбиций, то есть то, что лишает масонство его реального смысла. Масонство — это организация, которая иногда привлекает тех, кто хочет начать манипулировать ей, поскольку внутри масонства посвященным дается определенная свобода действий. И нужно быть очень осмотрительными в том случае, если у человека появляются преступные, скрытные намерения. Но эти исключения, эта тонкая грань, не должна подменять собой реальность. Масонство — это нечто иное.

Но достаточно ли у вас мер предосторожности, чтобы помешать масонам «сбиться с пути»?

Конечно, они есть, но мы не можем отвечать за всех масонов. Конечно, вы знаете, что существует несколько масонских организаций, и каждая организация структурирована по-своему, независима и автономна. Нет какого-то одного человека, управляющего мировым масонством, это яркая мозаика различных послушаний, которые пересекаются или не пересекаются между собой, имеют отношения взаимного признания или не имеют…

Они сражаются друг с другом?

Нет, не то что бы. Порой возникают некоторые аспекты сопротивления, связанные с некой формой конкуренции, но я бы сказал, что масоны хорошо ладят, находится консенсус, modus vivendi… В конце концов, у нас всех общий идеал. С другой стороны, если мы вернемся к эволюции гуманизма, о которой мы говорили ранее, то, конечно, сегодня появился новый элемент: речь идет не только о том, чтобы говорить о человеке в обществе, с его правами и обязанностями, но и о том, что он должен оставить будущим поколениям, включая вопросы экологии. Речь идет не об обеспечении счастья здесь и сейчас, а о том, чтобы учиться смотреть дальше. Это добавляет дополнительное измерение к масонским размышлениям, и эти вопросы становятся все более и более важными.

Разве это не идеализм или утопия?

Это не утопия, это… Конечно, в идеализме всегда есть оттенок утопии, но, может быть, для достижения удовлетворительного результата, несмотря ни на что, нужно верить в некую утопию? Нужно иметь идеал и даже если вы знаете, что никогда не воплотите его в полной мере, это не означает, что не стоит пытаться это сделать.

В наших странах мы видим, что существует напряженность между присутствующим здесь масонством и различными религиозными объединениями, особенно исламского характера. Изучили ли вы масштабы этой ситуации?

Да, конечно, нам следует обращать на это внимание. Нужно, чтобы наши сестры и братья были относительно осторожны, не ставили под угрозу свою безопасность, безопасность своих семей и так далее. Но это противостояние является результатом фундаментального непонимания того, что такое масонство. Масонство не является религией и никогда не стремилось конкурировать ни с одной религией, потому что это просто разные области. Масоны в целом и наш Орден в частности очень четко обозначают это, выступая за полную и абсолютную свободу совести. Вы можете быть католиком, мусульманином или атеистом, это не имеет значения, потому что мы не являемся религией. Масонство, по сути, этично, а не конфессионально. Это способ сказать: «У нас есть идеал, видение идеалистического общества, которого мы хотели бы достичь, и мы просто хотим способствовать появлению справедливого, эгалитарного общества, которое обеспечивает каждому фундаментальные права, принадлежащие ему от рождения».

Некоторые люди думают, что ваш Орден состоит практически только из атеистов…

Нет, это абсолютно не так. Здесь, в Сенегале, например, есть братья и сестры, которые открыто объявляют себя верующими, совершая молитвы в соответствии с правилами своих религий.

Разве это не противоречит сути масонства?

Нет, абсолютно не противоречит. И именно отсюда исходит непонимание, потому что есть определенные направления масонства, которые принято называть «континентальными», по их распространению на европейском континенте, в которых, в свое время, существовала определенная нацеленность на атеизм. Но существуют также масонские послушания, которые являются деистическими, которые нисколько не отвергают идею создателя, бога и т.д. Может быть, религиозным людям это сложно понять и они до сих пор считают нас конкурентами. Это очень удобная позиция: они атеисты, поэтому мы с ними боремся. Это очень, очень оскорбительное упрощение.

Похоже, вы приравниваете ситуацию, в которой находится масонство по отношению к религии, к какой-то нечестной конкуренции…

Именно так они (религиозные люди) это видят, но в реальности это не так. Масонство является внеконфессиональным, оно гарантирует свободу совести и уважает ее.

Разве ценности светскости, которые пропагандируются масонством, не увеличивают недоверие к нему?

Наш Орден является международным, он присутствует в 60 странах мира; в Западной Европе он работает в таких странах, как Франция и Бельгия. Но он присутствует и в англо-саксонских странах, где понятие светскости является совсем не похожим на это же понятие во Франции. Более того, мы хорошо зарекомендовали себя в странах, которые не практикуют «французский стиль» светскости. Я лично родом из страны (Примечание редактора: из Швейцарии), которая не практикует светскость во французском смысле этого слова, где свобода вероисповедания и совести гарантирована для всех, но где государство основано на христианских ценностях. Но у нас есть сестры и братья в Марокко, которое является мусульманской страной, в Ливане и т.д., у нас есть сестры и братья в других странах. Я пытаюсь дать понять религиозным людям, что мы работаем в разных областях. Мы находимся в этической сфере, а они — в конфессиональной, религиозной, духовенческой. В конце концов, мы дополняем друг друга, но мы не противостоим друг другу. Я повторяю, что есть люди, которые заявляют, что они являются верующими и при этом состоят в Ложах нашего Ордена как в Марокко, так и в Сенегале.

И именно Марокко организовывало мероприятие, которое должно было состояться в Сенегале, но в конце концов оно было запрещено…

Вот именно… Потому что Марокко довольно… скажем так, было более толерантно, и власти не видели никаких проблем с его проведением…

Думаете, Марокко более толерантно, чем Сенегал?

Нет, я говорю о толерантности исключительно по этому вопросу и исключительно в это время… Но дело не в том, что Сенегал не толерантен, а в том, что существовала группа влияния, распространявшая угрозы, и я могу полностью понять, что для обеспечения законности и порядка власти предпочли отменить это мероприятие. Правительство отвечает за безопасность своих граждан. Я думаю, что это было разумное и законное решение. Я вовсе не хочу кого-то критиковать и не виню сенегальское государство за то, что оно делает то, что сочло нужным.

Как вы оцениваете сегодня соотношение сил между вами и вашими противниками? Как вы думаете, возможно ли сегодня повысить осведомленность, чтобы смягчить некоторые жесткие высказывания и действия, касающиеся вас?

Нет никаких сил, потому что, если вы так говорите, это значит, что существует противостояние. Однако «Право Человека», и масонство в целом, не занимает позицию конфронтации. Мы не говорим: «Вы ошибаетесь», мы просто говорим: «Это наши ценности, наше видение государства, общества…». Масонство само по себе не является политической силой, оно, кстати, не занимается политикой. Масонское учение, скорее, говорит своим братьям и сестрам: «Будьте активными, участвуйте в жизни общества». Они не говорят человеку становиться левым или правым, это личное дело. Но как мужчины и женщины, как граждане, люди должны быть активными в своем обществе, они должны внести свой вклад в строительство страны, ради общего блага. Сделайте это по-своему. Вот, что мы говорим. Но мы не говорим: «Голосуйте за левых, голосуйте за правых…». У нас нет никаких лозунгов, потому что это нарушило бы принцип Ложи: мы не говорим о религии или политике. Это почти универсальное правило в масонстве. То есть у вас то здесь, то там слышатся какие-то признания, потому что здесь существуют некоторые искажения смыслов, как это происходит в любом обществе, будь то политическое, религиозное или масонское — они все состоят из людей… Иногда нужно напоминать масонам о границах здравого смысла и о том, какой линии нужно следовать.

Вы когда-нибудь исключали людей, которые выходят за границы этой линии поведения?

Очень редко, очень… Но это случается…

Это случалось в Сенегале?

Насколько я знаю, нет. Но, вообще говоря, у каждого масонского послушания есть свои правила, и тот, кто не хочет их соблюдать, кто не хочет отождествлять себя с общим идеалом, просто не должен состоять в нем, это очевидно. А тому, кто использует масонство, пытаясь превратить его в инструмент для бизнеса или для неких личных дел, у нас нет места. И иногда мы просим кого-нибудь остановиться и объясняем, что так будет лучше для всех.

И кто это решает?

Масонство очень демократично. Во всех областях, которые мы называем дисциплинарными, всегда собирается совет сестер и братьев, мы всегда выслушиваем человека, прежде чем принять решение; оно никогда не принимается одним человеком.

Когда, например, некоторые из членов пытаются заниматься политикой и цепляться за власть, имеет ли масонство право исключать этих очень влиятельных членов?

У меня сложилось впечатление, что те, кто поднялся на такую высоту, уже вышли из масонства. Я не знаю, дает ли им масонство какое-то преимущество. Я думаю, что в какой-то момент человек с политическими амбиции «засыпает», то есть приостанавливает членство в масонстве, потому что, к сожалению, — а вы упомянули многие фантазии, связанные с масонством, — кто-то всегда сможет легко сказать, что существует некий заговор… Я думаю, что некто обладающий политическими амбициями и стремящийся их реализовать, может остаться масоном по убеждениям, сохранить свой идеал масонства, и было бы неплохо, если бы он его сохранил. Я не знаю ни одного современного главы государства, который был бы масоном.

Неужели?

Ну, может быть, они и есть в Африке, но я говорю о настоящих масонах, масонах-идеалистах.

Говорят, что вы очень иерархичны…

Иерархия существует, например, в обществе мотоциклистов, пловцов… есть председатель, казначей, секретарь, технический директор… конечно, в нашей организации, как в общественном объединении, тоже есть иерархия, но она выборная. И каждые несколько лет проходят выборы, чтобы обновить органы управления…

Давайте приподнимем завесу над тайной, которая окружает ваши обряды посвящения. В Сенегале говорят, что вы молитесь, стоя на собачьих шкурах и совершаете сатанинские обряды.

Ну, это фантазии. Особенно, что касается убийства собак. В масонстве нет ничего, что бы противоречило обычной морали и закону. Вы знаете, мы не настолько секретны и если бы у нас были такие перегибы, вы бы давно об этом узнали. Нет, это фантазии, которые, кстати, распространяются теми, кто считает нас гнусным и вредным обществом, и ищет аргументы для нашей демонизации.

Но есть вещи, которые вы держите при себе, не все раскрывается…

Есть секреты, но их не так много. Есть тайна, которая абсолютна, это имена наших членов. Я могу сказать вам, что я масон, но я не имею права сказать вам, что мистер X или Мадам Y тоже масоны; это выражение принципа свободы каждого человека — раскрывать свое членство или не делать этого. Вторая масонская тайна проистекает из самого характера нашей работы; это принципиально личная мыслительная работа: поиск смысла жизни, чем я занимаюсь в жизни, в чем смысл моего существования… это нечто настолько личное, что тайна с трудом поддается разглашению. Есть нечто непередаваемое, потому что оно является глубоко личным. И есть третья тайна — это обсуждения, происходящие в Ложах и ритуалы. Но если вы зайдете в интернет, вы можете скачать книги, детально описывающие весь ход масонских церемоний. Так что эта тайна очень относительная.

А почему обсуждения являются тайной?

Тайна обсуждений является обеспечением свободы слова. Если я знаю, что мои слова будут кому-то сообщены и где-то использованы, то ясно, что мое высказывание не будет таким уж свободным. То, что говорят в ложе, иногда не так уж и умно и тонко, как можно себе представить, и мне важно знать, что сказанное мной не будет сообщено другому человеку или выложено в публичный доступ.

Давайте немного поговорим о культурных различиях, которые могут существовать между вашими членами. Вы принимаете культурные коды африканцев, азиатов? Ведь принципы эпохи Просвещения все-таки являются европейским наследием ?

Да, в этом у нас существует гармония. Я не могу говорить за других, но для меня «Право Человека» является в первую очередь международным Орденом, то есть он включает в себя огромное разнообразие (а мы присутствуем в 60 странах) социального, политического, философского и масонского мировоззрения. И совершенно очевидно, что это разнообразие — это огромное богатство, и «Право Человека» хочет сохранить это разнообразие. Сенегальским братьям и сестрам мы говорим: «Будьте такими, какие вы есть, потому что это очень интересно, потому что вы способствуете богатству нашего разнообразия”. Это богатство разнообразия очень интересно в масонском плане, потому что оно дает возможность сказать: «У вас другая культура, вы отличаетесь от меня, может быть, мы не говорим на одном языке, но у нас есть что-то общее». Наша роль в качестве масонов состоит в том, чтобы выходить за пределы ограничений и искать общий знаменатель, который лежит в человеческой природе нашей сущности. И, в этом смысле, нам необходимо разнообразие. Так что да, есть ритуалы, которые частично адаптированы под местный менталитет, есть язык, допустим, сенегальский, но это все различия.

Какие размышления вызывает у вас, как у масона, мир, погрязший в кризисе Covid-19 ?

Как масон, я, безусловно, обеспокоен за мужчин и женщин, граждан и гражданок, молодых людей и детей, которые, возможно, могут пострадать, а некоторые, кто более уязвим для этого вируса, может умереть. Я считаю, что нужно выражать сочувствие, солидарность по отношению ко всем людям. Но, кроме того, любое несчастье имеет положительный аспект, который заключается в том, что мы будем вынуждены достаточно глубоко переосмыслить наши социальные связи, нашу деятельность, наши методы. Думаю, у этого кризиса будут последствия как в философском, так и в моральном плане. Нельзя не задумываться о последствиях, и, если через два-три месяца все закончится, просто начать жить как обычно, как раньше. Я думаю, что это хорошая возможность задать себе серьезные вопросы… к примеру, мы видим, как в некоторых странах социальные связи укрепляются; в Италии соседи разговаривают друг с другом на балконах, машут друг другу, поют… это забавно, но это четко показывает, что в такой ситуации мы держимся за социальные связи. Теперь интересно поразмышлять, как продолжить укреплять их после критической фазы вируса. С экономической точки зрения видно, что за несколько дней значительно снизилось загрязнение. В этом тоже есть кое-то интересное, это значит, что за короткое время человек способен изменить свое поведение. Это прекрасная возможность задать себе вопросы, и, конечно, можно сделать это в ложе: речь может пойти о том, какие выводы человечество может извлечь из произошедшего.

С учетом того, что происходит в связи с несоблюдением некоторых соглашений, таких как, например, соглашения по климатическим вопросам, согласны ли вы с тем, что люди могут меняться, только когда их к этому принуждают?

Человеческая природа очень сложна. К сожалению, мы видим, что самые глубокие размышления происходят в результате кризиса, который является глобальным и иногда очень трагическим событием. Мы находимся в период кризиса неолиберализма, оказавшись перед лицом тысяч смертей. Я думаю, что правительства будут постепенно извлекать из этого уроки, видя последствия. В своих семейных и профессиональных кругах масоны, вероятно, обязаны распространять свои идеи. Они не должны преподавать уроки другим, им следует призывать других к размышлению и говорить, что, возможно, есть что-то, что можно сделать, изменить, предложить. Надеюсь, эта работа будет выполнена. Масоны — не политическая сила. Это люди, которые излучают, если можно так выразиться, и распространяют определенный идеал в обществе, где они живут, определенный взгляд на вещи, который может способствовать преобразованию общества. В этом и состоит цель масонства, а вовсе не в навязывании своих мыслей.

В конце концов, человеческое существо очень хрупкое…

Человек очень хрупок. Мы видим это сейчас, в период кризиса, и еще в человеке есть – и это самая негативная человеческая сторона – материализм, который является слабостью мировой цивилизации. И главная задача правительств заключается в том, чтобы изменить ситуацию посредством образования, то есть передачи ценностей детям, молодежи, обществу.